И снова о встречах…
Это уже третья наша с ним встреча. И она, конечно, не сравнится с первой.

Вячеслав Головин попросил меня сфотографировать на паспорт человека. Человека в больнице, лежачего. С моей впечатлительностью и эмоциональностью дело не простое, но и не смертельное. Поехала.

Встретил Александр, соц-работник больницы. Соц-работник не по трудовой книжке, а по призванию. Он спасает людей от забвения: восстанавливает документы, ищет родственников, договаривается с приютами. Если бы все сотрудники больниц были такими, нам бы нравилось болеть… шучу.

Александр оформил мне пропуск, провёл в палату и тут как раз шутки и кончились. Как и мое самообладание.

Лежачий больной — не самая радужная картина, но когда больного всего половинка, и та не совсем вся… это нельзя передать словами.

В секунду меня парализовало. Страх, ужас, паника смешались и превратились в ком в горле и остолбенение тела.

Не с первой секунды, но я постаралась перебороть себя и превратить заминку в улыбку, включить чувство юмора, сдерживая слезы.

Началась фотосъемка. Мы шутили, разговаривали, я снимала, он старался.
Что сказать, уже через пару минут съёмки Андрея Вадимовича я ощутила всем своим существом, что инвалид в этой палате только я.

Это я, пришедшая сюда на своих ногах в полном здравии, из дома где меня любят и ждут, оказалась получеловеком, погибающим от ужаса при виде случившегося.

А он, теперь после пожара уже бездомный, Андрей Вадимович, сгоревший практически наполовину, с отрезанными ногами, сожженным животом и руками, мучающийся от диких болей, никому не нужный, потерявший последнее, своё здоровье, улыбается мне, немного стесняясь и старается в кадре не шевелиться. Хотя это, за 4 месяца в ожоговом отделении, он умеет уже безупречно.

Он как стойкий оловянный солдатик, только совсем без ног, без жалоб и ропота на судьбу, переносит все, что ему посылает Бог.

Боли, страдание, отречение близких, и даже тот факт, что больше никогда не будет ходить, он воспринимает со смирением, даже смеётся над ситуацией, говоря, что куда теперь ему деваться с подводной лодки.

И только разговор о переезде в приют заставил слезы выступить на глазах этого сильного, закаленного жизнью человека. Но вовсе не потому, что ему, ещё совсем не старому 59-летнему и ещё недавно очень активному мужчине, от которого отказались и мать и сестра, придётся доживать свои дни в приюте для бездомных, прикованным к инвалидному креслу.
Нет, не поэтому.

Слезы выступили от отчаяния и нежелания стать для кого-то обузой. Понимаете, человек, оказавшийся без ног, с пересаженной кожей, страдающий ежесекундно от болей, невозможности из за них спать, и просто шевелиться, боится только одного! Боится стать обузой! Обременить своим существованием живущих в приюте.

Как же он радовался, когда я рассказала ему, что в приюте очень нужен человек, который будет ухаживать за кроликами.

Не знаю, что тут сказать. Даже в этой, казалось бы ужаснейшей ситуации, способной кого угодно ввергнуть в уныние и отчаяние, Андрей Вадимович думает не о себе, а о других людях.

Хотя, знай он Вячеслава, в приют которого скорее всего и отправиться, он бы понял, как много между ними общего…

Но это уже совсем другая история, ещё об одной судьбоносной встрече с невероятным человеком и его большим делом, о котором можно немножко почитать здесь.

Волонтер храма Л. Ледик