Наталья уехала в Оренбург. А несколько месяцев она была в плену у цыган. Ей повезло, что это было под Фролово. Потому, что когда она сбежала, Фроловская полиция за сутки восстановила ей паспорт.
В нашем почти миллионном городе полиция так заботливо не входит в нужды оказавшихся в беде. Это можно понять — людей за день проходит перед глазами сотни, нет времени вникать в случай каждого. Это проблема большого города, и не только для полиции, но и для чиновников, и для любого, работающего с людьми — отчужденность, из-за потока людского.
Фроловские полицейские созвонились с ее родными, сами сделали все необходимое. У нас в Волгограде вряд ли кто-то созвонится, и возьмет на себя все формальности. Даже справку об утрате документа, зачастую, отказываются выписать.
Если на вокзале у человека из другого города украли паспорт, деньги и вещи, ему придется и самому везде ходить, и самому оплачивать пошлины (а значит, ходить за милостыней по храмам), а если удастся все сделать, ждать еще месяц. А этот месяц жить нигде. Можно уехать по справке об утрате документов, но тут возникают другие сложности.
Есть у нас в городе ночлежка на Бородинской. Но про нее еще нужно человеку узнать. А кто скажет?
Кроме того, есть у этой ночлежки три неудобства: необходимость бродить где-то днем (там можно только ночевать); удаленность о центра (Кировский район, частный сектор), т.е. человеку без денег туда еще нужно добраться, а потом умудриться опять без денег добраться до необходимых инстанций; зачастую отсутствие свободных мест в холодный зимне-осенний период.
Наш храм расположен на автовокзалом, поэтому в неделю у нас бывает как минимум три просителя, попавших в беду. В большинстве случаев мы отказываем. В меньшинстве помогаем решить проблему. Например, смогли помочь Наталье: пища здесь и в дорогу, средства, одежда (в том числе теплое пальто). Вот только с обувью не получилось — на фото она стоит в калошах. Не было у нас теплой обуви. Летнего барахла навалом — кофточки, маечки, и прочее, находящееся в больших количествах почти у всякой женщины дома, — все это часто оказывается в нашем «Добром вагончике». А вот реально необходимые вещи — куртки, теплые свитера, обувь, появляются редко. Особенно мужское. Как минимум двух мужчин в неделю мы отправляем ни с чем — ни можем дать ни крутки, ни свитера, ни теплых брюк, ни ботинок, ни ремня, ни подштанников, ни носков, ни теплых перчаток, ни трусов (и это нужно). Летних рубашке и костюмов с пиджаками полно, но куда они им, этим людям… Грязного и поломанного (рваного, прохудившегося) тоже много приносится, это приходится выкидывать и платить за вывоз мусора…
Но все же, кое что удается. Как с Натальей, как с многими другими.
Наталья верующая, православная, и ей даже очки на +4 в нашем «Добром вагончике» нашлись, чтобы она могла молитвослов читать в дороге.
Жили эти цыгане у нее в Оренбурге на квартире полгода. Она им, как всякая радушная хозяйка, собственную закрутку давала, готовила. Увидели они, что она такая, и в зиму, когда в ее частном доме холодно, позвали к себе — якобы за детьми присматривать, за оплату. А когда она приехала — в подвал посадили, документы забрали, потом за скотиной послали ухаживать.
Такое, кстати, не редкость. У нас под Волгоградом на полях немало таких «рабов» трудиться. Из других областей приезжают, по найму, а тут у них документы отбирают, запугивают, и на рабский труд пускают. Немало среди этих несчастных — бездомных или пьющих, и без того неустроенных людей. Но есть и те, у кого дома остались семьи. Один из таких молодых парней, из Симферополя, прошел через наш храм года два назад. Бежать ему удалось потому, что у него отключился страх смерти: ему угрожали смертью, а он отвечал: «Стреляй, мне все равно». Поняли, что с него нечего взять, не будет он спину гнуть, и позволили ему бежать.
Вот с такими случаями, да и со многими другими, мы работаем, но не часто — не можем помочь всем обращающимся. Потому есть у нас мысль что-то вроде консультационного кабинета открыть, чтобы тем, кому не можем помочь мы, помогли бы волонтеры (с нашим участием, конечно).
Если этот проект начент реализовываться, мы напишем, опубликуем, позовем. А пока те, кто чувствует в себе зов к такого рода помощи людям, можете писать Екатерине — и без кабинета у нас достаточно случаев, где потребуется ваша помощь.
Ну, и конечно, просим ваших святых молитв за всех скорбящих и обремененных.