Душа наша с детства ощущает, что есть что-то иное, чем этот мир. Что-то настоящее. Это она ощущает потерянный рай.

В детстве душа влечется к нему, в мечтах. Мечты о волшебной стране, о том чтобы летать как птица, о настоящем друге, о настоящей любви, о чем-то еще – это отзвуки поиска потерянного рая.

Вот мы взрослеем. Узнаем, что жизнь не податлива нашим мечтам. И оставляем надежду на иное.

Но знание о Рае не уничтожить в сердце. Мечта ранена отчаянием и неверием, но проявляется в стремлении к идеалу. Стремление к идеалу – это тоже стремление к утерянному раю. Желание построить идеальный социум, идеальное государство, найти идеального человека (мужа/жену) – это отзвуки задавленного знания о том, что был Рай. Тоска души о нем.

Но душа наказана. Она не может вернуться в рай. Между нею и Раем стоит Пламенеющий Херувим с вращающимся мечем – меч обрубает всякую попытку проникнуть в Рай. Мы несем епитимию скорби, поэтому короткие мгновения радости и счастья обязательно сменяются скорбью.

Потому что проникновение в Рай для нас –  незаконно.

Душа осуждена жить на земле, трудом и по́том снискивая себе жизнь.

Чтобы в труде пережить раскаяние. Раскаяние отворит двери рая. Раскаяние – законный путь возращения туда.

Но ведь у Адама было раскаяние! Он сидел пред вратами Рая, и рыдал, и плакал: Раю мой, Раю, меня ради насажде́нный, и вот теперь затворе́нный. «Се́де Адам *пря́мо [напротив] рая́, и свою наготу́, рыдая, пла́каше: «Увы мне, пре́лестию лукавою увеща́нному, и окра́денному, и славы удале́нному! О, Раю́, уж впредь твоея́ сладости на наслажду́ся, уж не узрю Господа и Бога моего и Создателя; в землю *бо [ибо] пойду, от нея́же взят был. Милостивый, Щедрый Господи! Вопию́ Тебе! Помилуй мя, па́дшаго!» (Стихира на «Господи, воззвах»).

Плач раскаяния Адама. Плач нашей души.

Но в самом ли деле это раскаяние?

Нет. Это плач о потерянном благе. Это не плач о том, что оскорбил Господа. То не плач о Боге, а плач о себе. Плач о том, что прежде было хорошо, а теперь плохо. В этом плаче нет скорби о том, что Богу причинена боль. Без Бога плохо – вот и плачет Адам. А что Богу причинена боль – не видит. А если и видит умом, то не чувствует сердцем.

Мы скорбим о том, что нам плохо. Но не о том, что плохо сделали мы.

Мы скорбим о том, что утеряли благо. Но не о том, что причинили благу вред.

 

И вот раскрывается бездна перед Адамом. Его сын, Каин, им рожденный, убивает другого его сына.

Какое отцовское сердце может выдержать ужас последствий, которые пришли в результате его греха? Отец всех, Адам не мог не предузнать в этом убийстве смерть миллионов своих будущих сынов, причиной которой является он, Адам. Как его сердце не разорвалось от бездны открывшегося ему знания?

Не знаем этого. Знаем лишь, что и эта глубина горя не раскрыла для человечества глубину покаяния. Ни Адам, ни его потомки не смогли подобрать ключ к двери рая.

И потянулись века. Весь Ветхий Завет – это история долгого движения человечества к Раскаянию. Проблеск покаяния, и снова омрачение; шаг навстречу любви, и три шага назад к себе.

Пока, наконец, полнота Покаяния не состоялась в Матери Божией.

Вся история предшествовавших Ей поколений – это история постепенного накопления раскаяния. Того, которое станет полным исторжением зла из души человека; и тем откроет Рай.

Раю, наш Раю! Евы ради затворе́нный, и Богородицы ради отворе́нный!

Но как нам войти туда, куда Матерь Божия открыла дверь рождением Сына – Богочеловека Христа?

Дверьми Раскаяния.

А путь к этим дверям, мы знаем это на примере человечества, – долог; опыт приобретается не сразу.

Начинается он с плача о себе, о потерянном мной благе. Продолжается постепенным проникновением в душу боли от осознания содеянного тобой зла. От этой боли бежать не правильно. Это важно – впустить ее в себя. Пережить бездну последствий своих поступков. И с этой болью принять в душу тех людей, которым причинил страдания. А через людей – принять Бога, которого оскорбил, обесчестил, лишил связи с собой. Принять Бога, Который снимет и мою вину, и ее последствия.

И после того, много еще других видоизменений раскаяния нужно пройти, прежде чем оно углубится, состоится, и раскроет в нас полноту Царства Небесного.

Да, уже не Рая. Рай остался в прошлом. Нам дано лучшее рая –Царство Небесное. Оно прекраснее. И, в отличие от рая, находится не в каком-то одном месте. А в нас самих, и вокруг нас, и везде.

Везде, во всем мире, во всей вселенной уже насажден зародыш Царства Небесного, его росток. Оно уже присутствует в мире. И потому мир вновь стал «настоящим». Лелеять мечты о «рае», и считать этот мир местом, откуда нужно сбежать – не верно. Этот мир освящен ростком Царства Небесного. Войти в него можно только, оставаясь в этом мире.

Екатерина Воронкова

Игумен владимир (Перевертайло) — «Небесное царство»