«Петр и Павел, разделенные телами, и соединенные духом!» – поет Святая Церковь, увенчивая апостолов венками хвалы.

А на иконах апп. Петр и Павел изображаются «в целовании» – приветственном объятии.

Два столпа, два основателя.

Все ли благополучно было в отношениях между ними при жизни? Если нет, то что это значит для нас, вкупе с их духовным целованием друг друга?

Мы не знаем наверняка об их отношениях. По легким приметам в тексте Евангелия можно предположить, что могла быть между ними струнка напряженности; впрочем, можно истолковать эти приметы и иначе. Если же все-таки струнка напряжения была, то была она почти между всеми христианами из иудеев и ап. Павлом – мало кто из иудеохристиан понимал необходимость благовестия язычникам, то есть то, чем занимался ап. Павел. В 16 главе Евангелия мы видим, что на апостольском соборе ап. Петр первый поддержал это дело ап. Павла у язычников, и все же, что-то напряженное остается. Например, отзыв ап. Петра о текстах ап. Павла: «…как он (Павел) говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное» (2 Пет. 3, 16).

 

Эти два апостола едины (совокуплены) духом, но различны по душевному устроению.

Ап. Петр – необразованный. Ап. Павел культурно образован настолько, что правитель, римлянин Фест воскликнул: «Большая ученость твоя, Павел, доводит тебя до сумасшествия!» (ср. Деян. 26, 24).

Ап. Павел, хотя горяч, но имеет колебания: он отрекся от Христа, он смущался мнением иудеохристиан о его трапезах с язычниками (т.е. христианами из язычников). Ап. Павел не поколебался ни разу.

Ап. Павел, ни разу не поколебавшись сам, не попускал и своим близким колебаться. Ап. Петр, сам пройдя через отречение, милостивно относился к неустойчивым людям. Это мы видим в ситуации с будущим евангелистом Марком. Евангелист Марк вышел на благовествование с апп. Павлом и Варнавой, но, не устояв, вернулся в свой город. Когда во второй раз ап. Варнава пожелал вновь взять Марка, ап. Павел воспротивился этому так, что между Варнавою и Павлом произошло столь большое огорчение, что они расстались. А вот у ап. Петра евангелист Марк нашел духовное пристанище, так что ап. Петр пишет о нем: «Марк, сын мой» (2 Пет. 5, 13).

Мы не имеем бо́льших свидетельств, чтобы лучше узнать об отношениях между апостолами, и нам нельзя домысливать ни об их согласии, ни об их разногласии. Но о единстве их духа, несмотря на различия душ, свидетельствует Церковь в иконографии и песнопениях.

О том, что вообще недопонимание между святыми возможно и имеет место, свидетельствует церковный опыт.

Святители Василий Великий и Григорий Богослов, друзья, вместе учившиеся в Афинской философской школе, а затем вместе подвизавшиеся, дышавшие, как они сами писали, одним дыханием, разошлись, когда Василий стал епископом. Свв. Василий и Григорий были едины по духу – устремлены к Святой Троице; но различны по душевному складу. Свт. Василий – сильный, деятельный, способный сплотить массы людей и повести их за собой, в своем роде политик. Свт. Григорий – нервный, постоянно бегающий от возложенных на него церковных обязательств, способный пребывать только в уединении. В какой же ситуации возникло разногласие между ними? Святителю Василию понадобилось поставить множество епископов, чтобы они превзошли числом еретичествующих арианских епископов, и он извлек св. Григория из уединения, поставив его почти насильно епископом, да еще в самый трудный для нервного Григория проезжий город-таверну Саси́мы. Григорий, увидев в этом действии св. Василия лишь политическую и экономическую корысть, обиделся на друга. Возможно, Василий, действительно сделал ошибку. Возможно, Григорий не понял Василия. Но умер Григорий, примирившись с Василием, и оба они – великие Каппадоки́йцы, столпы тро́ического богословия; св. Григорий – Богослов, а св. Василий – Миротворец.

Святитель Кирилл Александрийский, не понимая святителя Иоанна Златоуста, участвовал в соборе, низложившем св. Иоанна и отправившись его в ссылку. Но Матерь Божия явилась св. Кириллу, чтобы сказать, что св. Иоанн – Ее любимец. Но все-таки свт. Иоанн Златоуст в той ссылке и умер.

Подобные примеры есть еще.

Что это значит?

Что нам трудно понять друг друга. Различие культурных сред, в которых мы воспитались, различие душевного устройства, различие опыта – все это разводит нас. Сильному не понять слабого; психически устойчивому – нервного; необразованному – образованного; способному лишь к уединению – способного к общественному служению; не-политику («прямому» человеку) – способного пребывать в церковной «политике», которая является немощью человеческой, и с которой нужно кому взаимодействовать; и прочее, и прочее.

А потому, не будем судить друг друга, а отдадим суд Богу: «Кто ты, осуждающий чужого (Божьего) раба? Перед своим Господом стоит он или падает» (Рим. 14, 4).

Как не осуждал апостол Петр, когда писал, что есть в текстах ап. Павла нечто неудобовразумительное; начинал этот свой отзыв он такими добрыми словами: «…как и возлюбленный брат наш Павел, по данной ему премудрости, написал вам…» (2 Пет. 3, 15).

Или, как не судил законоучитель Гамалиил, когда сказал в синедрионе: «…отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело – от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его…» (Деян. 5, 38-39).

То, что не запрещено заповедями однозначно, а что мы лишь из своего или церковного опыта считаем предосудительным, и то, что неподвластно нашему уму, а исходит из судеб Божиих, то мы судить никак не можем.

 

И еще есть в этом случающемся несогласии святых великое утешение для нас: если когда-то мы разошлись с кем-то единомысленным во Христе, то это не значит, что мы не близки духом. Когда душевное пройдет, останется духовное; когда же настанет духовное, мы окажемся вместе, в одной Христовой семье, в радости Царства Небесного.

Будем же хранить свои сердца в мире; а мир означает отсутствие внутреннего в мыслях препирательства с кем-либо, и неприязненного чувства.

Вот такой урок может нам дать память апостолов Петра и Павла. Один из тысяч уроков.

Екатерина Воронкова